Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
Публика невольно и вольно тоже пускается в пляску.
Х о р м о н а х о в
О, пляши, пляши, пляши!
Прочь гордыню человека
И премудрость злую века
Во спасение души!
Не стыдитесь, покопайтесь,
Грех повсюду, невпопад,
И покайтесь, и покайтесь;
Весь в слезах всяк будет рад.
Умилительны и нежны
К сыну Бога на кресте,
Мы блаженны, мы блаженны,
Мы блаженны во Христе!
Чучело беса на вершине костра возгорается. Брюхо, начиненное порохом, лопается с оглушительным треском. Столп огня и дыма взмывает в небо, а дьявол на горящем троне рассыпается. Крики, вой, смех.
Л е о н а р д о. Сандро! Вот это карнавал. Что ж ты плачешь?
С а н д р о. Ты не понимаешь, Леонардо. Мы блаженны во Христе.
Трубы и литавры. Колокола. Толпа издает неистовый вой и со смехом разбегается.
Сцена 3
Монастырь Сан Марко. Келья фра Джироламо Савонаролы. По углам груда книг и картин. Савонарола молится перед распятием. Раздается стук в дверь.
С а в о н а р о л а. Кто там? Это ты, Доменико? Входи.
Входит фра Доменико.
Д о м е н и к о. Монастырь осаждает толпа. Бросают камни.
С а в о н а р о л а (весь в своих мыслях). Что случилось? Испытание огнем затеяли францисканцы. Фра Джульяно первый предложил тебе войти в огонь вместе. Кто не сгорит, тот прав.
Д о м е н и к о. Да, я верил и верю: церковь Господня обновится, но после его кары; после кары Флоренция также обновится и возвеличется над всеми народами; неверные обратятся; отлучение Савонаролы от церкви папой Александром VI недействительно и неприемлющие отлучения сего не согрешают. С этой верой я бы вошел в огонь смело.
С а в о н а р о л а. Я все спрашиваю себя, что же случилось. Мы пришли на площадь Синьории, где был сооружен костер особым образом; ты собрался без малейшего колебания пройти через огонь, а Джульяно не явился. Синьория, одобрившая проведение испытания огнем, должна была привести его силой либо засадить в тюрьму, а народ между тем начал кричать и смеяться над нами.
Д о м е н и к о. То бешеные, то есть знать, которая любит все то же, что и Медичи, кроме самих Медичи, подговорила толпу.
С а в о н а р о л а. Изгнав Медичи с моей помощью, они уж думали, что пришли к вожделенной власти.
Д о м е н и к о. Они вновь взяли верх в Синьории, и теперь, используя возмущение народа, что чуда ему мы не явили, приняли решение изгнать вас из Флоренции. Вот принесли бумагу с приказом немедленно покинуть Флоренцию ради прекращения смуты и беспорядков.
С а в о н а р о л а. И в довершение всего разразился гром, и небо обрушилось на город ливнем. Разве это было не чудо? Почему? Брат Доменико, почему народ, те же две тысячи человек, которые записались еще третьего дня пройти через огонь, как и ты, вдруг притихли либо тоже превратились в бешеных?
Д о м е н и к о. Они надеялись на чудо, какое явите вы.
С а в о н а р о л а. Я?! Это я должен был пройти через огонь?
Д о м е н и к о. Вы писали папе, что можете сотворить чудо с воскресением из мертвых. Все ожидали от вас чуда спасения. А его не произошло.
С а в о н а р о л а. Нет, нет, постой, что ты сказал?
Д о м е н и к о. Синьория приказывает вам покинуть город немедленно.
С а в о н а р о л а. Покинуть? А почему они не передают меня папе, как тот велит, угрожая Флоренции отлучением от церкви?
Д о м е н и к о. Как слышно, из благородства. Но если мы не уйдем втайне, не исчезнем, нас либо растерзает толпа, что осаждает сейчас монастырь, либо арестует власть за ослушание.
С а в о н а р о л а. И выдаст папе?
Д о м е н и к о. Теперь их больше всего заботит пустая казна. Просят у папы согласия ввести вновь трехпроцентный налог на церковное имущество.
С а в о н а р о л а. Брат Доменико, покинуть Флоренцию - значит оказаться в руках святейшей инквизиции? Купцы есть купцы. Пусть нас судят во Флоренции. Народ вступится за нас.
Входит без стука фра Сильвестро Маруффи.
М а р у ф ф и. Идет настоящее сражение! Нас побивают каменьями, а мы их - горящими свечками и крестиками.
Д о м е н и к о. Ну, ты, избранный сосуд благодати Божьей!
С а в о н а р о л а. Брат Доменико, зачем ты с ним так? Не время вам препираться.
Д о м е н и к о. Напрасно вы прислушивались к его бредням о землетрясениях и потопах. Ведь в Библии сказано, что потопа другого Бог не обещал. И кардинальскую шапку, предложенную вашей милости папой ради замирения, надо было принять, а не с гневом отвергать, - с тем, чтобы положить конец череде нечестивых кардиналов и пап. Иначе как с ними справиться и думать об обновлении церкви. А он, Маруффи, понес свою околесину, и вы ему поверили.
С а в о н а р о л а. Я должен был поверить Александру Борджиа, чтобы он меня в кардинальской шапке приласкал и отравил?
Д о м е н и к о. Бог бы спас.
С а в о н а р о л а (Маруффи). Братец, чем ты озабочен? Душа моя тоскует смертельно. Помолись Богу, да помоги мне.
М а р у ф ф и. А я знаю, что видения мои от Бога, а не от дьявола?
С а в о н а р о л а. Ну, ну.
М а р у ф ф и. А Сивилла сказала, что видит меня в пламени с веревкой на шее. Огонь! Огонь!
Д о м е н и к о (выбегая вон). Подожгли монастырь!
С а в о н а р о л а. Ну, ну, что еще там видишь?
М а р у ф ф и. Видит Бог, большущий крест, и висят на нем Мессия и два монаха.
С а в о н а р о л а. Мессия? Нет, кого там видишь?
М а р у ф ф и (рассмеявшись). Тебя! Ой! Горим! (Выбегает вон.)
Входят фра Доменико и стражники.
С т р а ж н и к. Фра Джироламо Савонарола и фра Доменико, по решению Синьории, вы арестованы. Вам лучше поспешить, иначе народ сокрушит монастырь и перебьет монахов, которые ценою жизни защищают вас, виновников смуты и беспорядков.
С а в о н а р о л а (перед распятием). Сподобимся Господу Богу Иисусу Христу, нашему спасителю, во всем - и в жизни, и в смерти. Аминь!
Стражники уводят арестованных; слышны озлобленные возгласы толпы: "Сотвори чудо, святой черт! На костер его! На костер!" и смех и плач.
Сцена 4
Вилла Марсилио Фичино в Кареджи. Летний вечер. В саду в беседке за столом сидит Фичино, тщедушный, невысокого роста, по летам старик, с живыми глазами и басисто-звучным голосом. Показывается девушка.
Д е в у ш к а
О, дядя, ты заснул...
Ф и ч и н о
Нет, нет, я думал.
Д е в у ш к а
Конечно, ты ведь и во сне весь в мыслях.
Там некий нищий бродит, словно ночи
Все ждет, чтоб к нам забраться на ночлег,
Не в дом, в сараи, в сад.
Ф и ч и н о
Что ж хлеба дай.
Д е в у ш к а
Я вынесла еды. Он рассмеялся,
Назвав по имени, вдруг прочь поплелся.
Но снова появился. Не узнаешь?
Входит Сандро Боттичелли с видом нищего, с посохом.
Ф и ч и н о
О, Сандро! Что с тобою приключилось
Еще такое? Шел пешком - куда?
Ты весь из неожиданностей соткан.
С а н д р о
Куда глаза глядят, как говорят.
Но слезы застили мне свет и небо,
И я в краях родных, в прекрасный день,
Нежданно заблудился, как в лесу,
В лесу дремучем Данте Алигьери.
Ф и ч и н о
Ты разве этот путь уж не прошел?
Да не однажды, вчитываясь в строки,
В рисунках воспроизводя виденье
Поэта дивного, с ним восходя
Из кругов Ада до земного Рая.
С а н д р о
Нет, я из Рая падал в бездны Ада,
Как Люцифер, восставший против Бога,
В чем суть всей этой жизни на земле.
Ф и ч и н о
Ну, хорошо. Умойся и поешь.
И летний вечер посвятим беседам,
Как прежде, пусть осталось двое нас
Из Платонической семьи...
С а н д р о
О, Боже!
Ты все витаешь в облаках и далях
Языческих времен? Его распяли!
Взошел он на костер!
Ф и ч и н о
Постой, о чем ты?
С а н д р о
О чем? Так, значит, ты и не слыхал?
Ф и ч и н о
Об испытании огнем - я слышал.
Все завершилось громом и дождем,
И чуда не дождались флорентийцы.
С а н д р о
И словно все взбесились. Верно, дьявол
Вновь овладел Флоренцией несчастной.
Подвергся нападенью монастырь
Толпою бешеных; и Синьория
Прислала стражников, как им в подмогу,
И брата Джироламо с Доменико,
Спасая будто, увели в тюрьму.
Ф и ч и н о
И выдали Савонаролу папе?
С а н д р о
О, пусть бы так! Нет, суд приговорил
Их к смерти вместе с третьим - фра Сильвестро,
Монахом полоумным, как в насмешку.
Костер сложили вновь у Синьории...
Ф и ч и н о
Костер? О, Сандро, уж не бредишь ты?
Костер из книг, костер для испытанья, -
Костер еще для казни?
С а н д р о
Разум мой,
Быть может, пошатнулся, но известье,
Что я принес, услышишь отовсюду,
Едва покинешь тихий уголок,
Едва ты вступишь в город, весь в чаду
Горящей плоти жертвоприношенья,
Язычества жестокий отголосок.
Ф и ч и н о
И это во Флоренции? О, нет!
С а н д р о
Напрасно мы гордимся нашей верой;
Толкуя о добре, мы сеем зло.
Столб с перекладиной точь-в-точь, как крест,
И три петли, с цепями, чтобы тело
Не рухнуло, сгорая напоказ;
Внизу дрова, и площадь вся в истоме
Страданья, любопытства и злорадства.
Ф и ч и н о
Я словно вижу в потемневшем небе...
С а н д р о
Страдальцев вывели в рубище пыток,
Но благостных, готовых к смертной муке;
Всходили на помост, чуть спотыкаясь, -
То дети-инквизиторы им мстили,
Прокалывая пятки снизу им,
Под лестницей собравшись на забаву.
Ф и ч и н о
Опомнились, что зло творили с видом
Невинных ангелов? Савонарола,
Уж в чем, уж в чем, здесь совершил он грех.
С а н д р о
(вскочив на ноги)
Мне жутко стало, как о том услышал
Из возгласов в толпе; я не поверил;
Но это подтвердилось; и толпа,
Что плакала на проповедях в церкви,
На площади стенала со злорадством,
Пока один - фра Доменико первый, -
Надев петлю, ногами сам повис;
Затем Маруффи, прокричавши что-то,
Подставил шею, словно в шутку это,
И звякнули вериги, звон могильный.
Висели двое, между ними петля
И цепи, вместо прежних мук гвоздей,
Для брата Джироламо; и взошел он
На лесенку, как к кафедре, всходил,
Ослабши от постов и бдений в трансе,
Чтоб в слове Божьем силу обрести, -
И тут, воззвавши к Богу, пошатнулся,
Повис с лицом ужасным мертвеца,
Восставшего нежданно из могилы.
Ф и ч и н о
Недаром он вселял в нас страх и ужас.
С а н д р о
И в этот миг костер уж разгорался.
И вдруг потух. Смятенье, ужас - чудо?!
Ф и ч и н о
А чудо лучше бы явить чуть раньше.
С а н д р о
Да, вспыхнул вновь огонь, и пламя выше,
Уж рубища горят, и волдырями
Плоть закипает, лопаясь при этом,
Как Данте описал о муках душ.
Тела, обугливаясь, опадали,
С кишками, как в насмешку, все наружу,
И головами в нимбе из волос,
Сгорающих, как искры звезд в ночи.
Ф и ч и н о
Довольно, Сандро! Вижу наяву
В вечернем небе крест и трех монахов,
Повисших в капюшонах, и зарю,
Прекрасную в Тоскане в эту пору.
Девушка приносит поднос с ужином. Сандро, улыбнувшись, усаживается за стол и приступает к еде с беззаботным видом.
![Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]](/uploads/posts/books/199425/199425.jpg)